О НАШЕЙ ПОБЕДЕ В ДАЛЕКОМ 45 -ОМ!
***
"Под руководством маршала Иосифа Сталина русский народ показал такой пример любви к родине, твердости духа и самопожертвования, какого еще не знал мир. После в
ойны наша страна всегда будет рада поддерживать отношения добрососедства и искренней дружбы с Россией, чей народ, спасая себя, помогает спасению всего мира от нацистской угрозы."  (Ф. Рузвельт)
***
"С точки зрения большой стратегии трудно уйти от того очевидного факта, что русские армии уничтожают больше солдат и вооружения противника, чем все остальные 25 государств объединённых наций вместе взятых..."
(Ф. Рузвельд)
***
"Чудовищная машина фашистской власти была сломлена превосходством Русского манёвра, русской доблести, советской военной науки и прекрасным руководством советских генералов. Кроме советских армий, не было такой силы, которая могла бы переломить хребет гитлеровской военной машине... " ( У. Черчилль)
 ***
"Ни одно правительство не устояло бы перед такими страшными жестокими ранами, которые нанёс Гитлер России. Но Советы не только выстояли и оправились от этих ран, но и нанесли германской армии удар такой мощи, какой не могла бы нанести ей ни одна другая армия в мире..."  (У Черчиль)
***
"Американскому народу не следует забывать, что в 1942 году он был недалёк от катастрофы. Если бы Советский Союз не смог удержать свой фронт, для немцев создалась бы возможность захвата Великобритании. Они смогли бы также захватить Африку, и в этом случае им удалось бы создать свой плацдарм в Латинской Америке..."
(Госсекретарь США  Е. Стеттиниус)
***
"О поражении немцы всерьез не задумывались, какие могут быть поражения после стольких побед! Впрочем, победы победами, но и таких потерь, как в России, они еще не видели. Здесь приходилось побеждать и платить за победы собственными жизнями." (Р. Кершоу)

ВОЙНА В ИСТОРИИ МОЕЙ СЕМЬИ

 






 

 



 


 

 

У городской казармы
Стоит старый фонарь
И фитильком разлуки
Сверкает, как и встарь.
Ах, ярко вспомнил я сейчас,
Как мы прощались здесь не раз
С тобой, Лили Марлен.
           
Две наши грустных тени
  Сливались в одну,
  И было ясно сразу
   Любому почему,
            Так расставаться трудно нам
            Любовь делили пополам
            С тобой, Лили Марлен.

Помнит твои взгляды
Губ горячих пыл
Тот фонарь старинный
А меня забыл.
Ах, если вдруг погибну я,
Кто будет ждать вместо меня
Тебя, Лили Марлен.
             
Только сердце верит,
    В то, что я любим.
     Значит, я останусь
     Все-таки живым.
              На войне охраной мне любовь твоя.
              Встретимся опять мы возле фонаря.
              С тобой, Лили Марлен.

В казармах
 
Вот они в казармах
И ждут войны.
Духом боевым
Сердца полны.
Это есть и было, и будет всегда.
Умами их владеет одна война.
 
Любви большой и чистой
Хотят они.
О девушках прекрасных
Мечты одни.
Это есть и было, и будет всегда.
На любовь надежда очень сильна.
 
Но трубят горнисты,
Спешат они.
Хочешь иль не хочешь,
Идти должны.
Это есть и было, ведь знаем мы,
Что словам присяги они верны.
 
И в прицеле ищет мишень
Их глаз.
Убивать такой был
У них приказ.
Это есть и было, и нет конца,
И летят со свистом куски свинца.
 
Скошенные пулей
Падут цветы.
За оградой кладбища
Растут кресты.
Это есть и было, и нет конца.
И только мать оплачет
Смерть бойца.
 
И опять казарма,
И ждут войны.
Новые казармы
Солдат полны.
Это есть и было, и будет всегда.
Ведь миром владеет одна война.

 

Ах, скажи мне, где цветы?
Что же с ними стало?
Ах, скажи мне, где цветы?
Как теперь они?
Девушки срывали их,
Горестно вздыхая.
Ах, когда ж они поймут?
Ах, когда они поймут?
 
Ах, скажи, где девы те?
Что же с ними стало?
Ах, скажи, где девы те?
Как теперь они?
На свидание пошли,
С парными встречались.
Ах, когда ж они поймут?
Ах, когда они поймут?
 
Ах, скажи, где парни те?
Что же с ними стало?
Ах, скажи, где парни те?
Как теперь они?
На войну прошел призыв,
И парней призвали.
Ах, когда ж они поймут?
Ах, когда они поймут?
 
Ах, скажи, солдаты где?
Что же с ними стало?
Ах, скажи, солдаты где?
Как теперь они?
Все от пули полегли,
Приказ выполняя.
Ах, когда ж они поймут?
Ах, когда они поймут?
 
Ах, скажи, могилы где?
Что же с ними стало?
Ах, скажи, могилы где?
Как теперь они?
Вновь цветы на них растут,
От ветра колыхаясь. 
Ах, когда ж они поймут?
Ах, когда они поймут?
 
Ах, скажи мне, где цветы?
Что же с ними стало?
Ах, скажи мне, где цветы?
Как теперь они?
Девушки срывали их,
Горестно вздыхая.
Ах, когда ж они поймут?
Ах, когда они поймут?

Ответ знает один лишь ветер
 
Сколько дорог на нашей земле-

Дороги грусти и грез?
Сколько морей на нашей земле
Полны страданий и слез?
Сколько тоски в глазах матерей
Павших в боях сыновей?
Ответ, мой друг, знает ветер один.
Лишь он может дать нам ответ.
 
Сколько людей на нашей земле
Мечтают свободными стать?
Сколько детей на нашей земле
Не могут от голода спать?
Сколько молитв  звучит в час ночной
О лучшей счастливой поре?
Ответ, мой друг, знает ветер один.
Лишь он может дать нам ответ.
 
Сколько миллиардов на нашей земле
Потрачены на войну?
Сколько речей на нашей земле
Словами «лечат» нужду?
Сколько смертей случиться должно,
Чтоб люди могли осознать?
Ответ, мой друг,  знает ветер один.
Ответ знает ветер один.

За час до начала артподготовки для взятия аэродрома Темпельхоф знаменщик 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Николай Масалов принёс знамя полка к Ландвер-каналу. …Путь к центру Тиргартена с юга преграждал глубокий с отвесными бетонированными берегами канал. Мосты и подступы к нему густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов. …До атаки гвардейцев осталось минут пятьдесят. Наступила тишина, как перед бурей, — тревожная, напряженная. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послышался детский плач. Словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно звучал голос ребёнка. Плача, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, муттер…» «Кажется, это на той стороне канала», — сказал товарищам Масалов. Он подошел к командиру: «Разрешите спасти ребёнка, я знаю, где он». Ползти к Горбатому мосту было опасно. Площадь перед мостом простреливалась огнем пулемётов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, запрятанных под землёй. Сержант Масалов полз вперед, прижимаясь к асфальту, временами прячась в неглубоких воронках от снарядов и мин. …Вот он пересек набережную и укрылся за выступом бетонированной стенки канала. И тут снова услышал ребёнка. Тот звал мать жалобно, настойчиво. Он будто торопил Масалова. Тогда гвардеец поднялся во весь рост — высокий, могучий. Блеснули на груди боевые ордена. Такого не остановят ни пули, ни осколки…

Масалов перекинулся через барьер канала… Прошло ещё несколько минут. На миг смолкли вражеские пулеметы. Затаив дыхание, гвардейцы ждали голос ребёнка, но было тихо. Ждали пять, десять минут… Неужели напрасно рисковал Масалов?.. Несколько гвардейцев, не сговариваясь, приготовились к броску. И в это время все услышали голос Масалова: «Внимание! Я с ребёнком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!…» Тут началась артподготовка. Тысячи снарядов и тысячи мин как бы прикрывали выход советского воина из зоны смерти с трехлетней немецкой девочкой на руках. Ее мать, вероятно, пыталась бежать из Тиргартена, но эсэсовцы стали стрелять ей в спину. Спасая дочку, она укрылась под мостом и там скончалась. Передав девочку санитаркам, сержант Масалов снова встал у знамени полка, готовый к броску вперед.
Поступок Николая Ивановича Масалова лёг в основу сюжета известного монумента Воина-освободителя в Трептов-парке (скульптор Вучетич, Евгений Викторович). Подвиг спасения немецкой девочки был совершён 30 апреля 1945 года во время взятия Берлина. Левой рукой солдат держит спасённую им немецкую девочку, правой — сжимает меч, под ногой — разбитая свастика. Этот солдат является символом освободительной миссии Советского Союза, символом победы над врагом, развязавшим самую жестокую войну в истории 

Задохнулись канонады. 
В мире – тишина. 
На большой земле однажды 
Кончилась война. 
Будем жить, встречать рассветы, 
Верить и любить, 
Только не забыть бы это! 
Лишь бы не забыть! 
Как всходило солнце в гари 
И кружилась мгла. 
А в реке – меж берегами – 
Кровь-вода текла. 
Были чёрными берёзы, 
Долгими – года. 
Были выплаканы слёзы 
Вдовьи навсегда. 
Вот опять пронзает лето 
Солнечная нить. 
Только не забыть бы это! 
Лишь бы не забыть! 
Эта память – верьте, люди, - 
Всей земле нужна. 
Если мы войну забудем, 
Вновь придёт война.
(Р. Рождественский)