С нами 17149 учителей, 7296 учеников.
Присоединяйтесь – это бесплатно!
Сто часов счастья Вероники Тушновой
Просмотров: 2504, дата: 07.08.2015, автор: Ирина Щербакова


            Считается, что 27 марта – 100 лет со дня рождения Вероники Тушновой. Она была ослепительно хороша, может быть, была самой красивой женщиной русской поэзии XX века. Юлия Друнина писала о ней: «…Была красивой – не была счастливой…» Это не совсем так. Вероника умела быть самой счастливой в любви и писала только о любви. Она обладала удивительным талантом – любить жизнь во всех ее проявлениях.


                  В ряде биографических статей и автобиографий годом рождения Тушновой указан 1915 год. Даты 1915—1965 выгравированы на памятнике на могиле Вероники Михайловны на Ваганьковском кладбище, так пожелала незадолго до кончины сама поэтесса. Однако дочь поэтессы Наталья Розинская утверждает, что Вероника Михайловна родилась 27 марта 1911 года. Нашлась выписка из метрической книги о её крещении в 1911 году. 1911 год рождения подтверждается также фактом того, что школу Тушнова закончила в 1928 году, в том же году поступила на медицинский факультет Казанского университета, что в возрасте 13 лет было никак невозможно.
                   Родилась она в Казани в семье профессора медицины Казанского Университета Михаила Тушнова и его жены, Александры, урожденной Постниковой, выпускницы Высших женских Бестужевских Курсов в Москве. Профессор Тушнов был на несколько лет старше своей избранницы, и в семье все подчинялось его желаниям и воле. До революции семья жила вполне благополучно, а затем мир рухнул. Первые детские воспоминания Вероники – мама укрывается с ней в подвале от обстрела, а вокруг все грохочет и горит. Гражданская война, тиф, кругом разруха и смерть. А далее весьма скромная жизнь на одну папину зарплату: «Мы жили на папиной скромной зарплате, что нашего счастья отнюдь не губило. Я помню все мамины новые платья и я понимаю, как мало их было. Я помню в рассохшемся старом буфете набор разношерстных тарелок и чашек, мне дороги вещи почтенные эти и жизнь, не терпящая барских замашек.».
                    Училась она в лучшей казанской школе, благодаря которой хорошо говорила по-английски и по-французски. В 9 или 10 лет написала свои первые стихи. Мать Вероники была художницей-любительницей. От неё дочь переняла любовь к живописи. С детства у девочки сформировалось восторженное отношение к природе- любила бегать босой по росе, лежать в траве на косогоре, усыпанном ромашками, следить за спешащими куда-то облаками и ловить в ладони лучики солнца. Все, что удается ей увидеть интересного или красивого, она описывает в стихах или рисует. Учителя и близкие отмечают, что девочка, безусловно, талантлива.
                   В 1928 году по настоянию отца она поступила на медицинский факультет Казанского университета. Завершила высшее образование в Ленинграде, куда отца пригласили на работу. Потом его перевели в Москву, и в 1934 г. Вероника поступила в аспирантуру московского института. Наука мало интересует её. Она увлекается живописью и по-прежнему пишет стихи. В 1935 г. отец Тушновой, к тому времени академик ВАСХНИЛ, внезапно умер. Это было первым страшным ударом для Вероники. В 1938 г. Вероника выходит замуж за врача-психиатра Юрия Борисовича Розинского. Вскоре родилась дочь Наташа.


                             В это же время впервые были опубликованы стихи Тушновой. В 1941 г. она поступает в Литературный институт: «Перед войной я написала очень много и впервые обратилась за помощью к Вере Инбер. По совету Веры Михайловны я подала заявление в Литературный институт и была принята. Война нарушила все мои планы. Я с маленьким ребенком на руках и больной матерью эвакуировалась из Москвы и работала в госпиталях Казани». Здесь она поступает на работу в нейрохирургический госпиталь.
                Вероника никогда не щадила себя, у нее была какая-то неисчерпаемая потребность помогать другим людям. Порой невозможно было понять, откуда у этой нежной, хрупкой женщины столько силы духа. Она была необычным лечащим врачом, остро чувствовала чужую боль. Раненые любили ее восхищенно. Ее коллега по госпиталю вспоминает: «Вероника была потрясающе красива! Все мгновенно влюблялись в нее. В госпитале слыла главной утешительницей. Могла вдохнуть жизнь даже в безнадежных больных. Бескорыстно помогала всем, чем могла. Мы даже по возможности старались освободить ее от работы, потому что в ней очень нуждались раненые.» Из всего пережитого рождались стихи. Каждую минуту она что-то сочиняла. Привозили раненых, нужно было идти. Но, едва выпадало свободное время, снова погружалась в свой поэтический мир. В 1943 году она возвращается в Москву, работает врачом-ординатором, занимается гистологией, пишет диссертацию. В 1944 году в «Комсомольской правде» был опубликован цикл стихов Тушновой «Стихи о дочери», вызвавший шквал писем с фронта с благодарностями.
                 1945 г. для Вероники ознаменовался двумя событиями: трагическим – умерла мама, и счастливым – вышел первый сборник её стихов «Первая книга». Вся дальнейшая жизнь Вероники Тушновой была связана с поэзией – она в ее стихах, в ее книгах, ибо ее стихи, предельно искренние, исповедальные порой напоминают дневниковые записи. Война, длительная разлука, литературная жизнь развели Веронику с мужем - они расстались, но остались близкими друзьями. Тушнова умела не только самозабвенно любить, но и дружить. Её полюбили и старшие товарищи – Павел Антокольский, Вера Инбер, которые рекомендовали её в Союз писателей, и ровесники-поэты. В начале 50-х мужем Вероники стал Юрий Павлович Тимофеев, литератор, главный редактор издательства «Детский мир». Это был интересный и образованный человек. Вместе они прожили около десяти лет. Расставание было тяжелым. Стихи Тушновой говорят о ее жизни и любви больше, чем рассказы даже самых близких людей.


                        Литературная судьба Тушновой была успешной, но не безоблачной. В начале пути её обвиняли в манерности, сентиментальности, подражании Ахматовой. Но Вероника умела держать удар, и сравнение с Ахматовой считала лестным. Творческая судьба Вероники Тушновой складывается весьма удачно, выходят новые книги: «Пути-дороги», «Память сердца», она работает рецензентом в издательстве «Художественная литература», руководителем творческого семинара в Литературном институте, ее стихи пользуются большим успехом. Ещё одна очень важная сторона творчества Тушновой – это её переводческая деятельность. Она переводила поэтов Прибалтики и Кавказа, Польши и Румынии, Югославии и Индии… Тушновой не надо было делать усилий над собой, настраиваясь на поэтическую волну. Она никогда не теряла ее в себе.
                         Весёлая, остроумная, благожелательная к людям и в то же время правдивая до резкости – такой была Вероника в жизни ,такова она и в поэзии. Всю жизнь её сопровождала любовь к животным (дома всегда жили коты и собаки), к цветам ,и это отражалось в её стихах. Но большая часть её стихов, выдержавших испытание временем и всё так же любимых читателями,- любовная лирика со светлыми, задушевными интонациями. Любовь - сквозная тема в стихах Вероники Тушновой, с нею связаны горе и радость, утраты и надежды, настоящее и будущее. Разделенная и безответная, какая бы она ни была, без нее жизнь не имеет смысла.


          Роман Вероники с поэтом и прозаиком Александром Яшиным ... Её последняя, вышедшая при жизни книжка «Сто часов счастья» - дневник этой огромной, сжигающей любви. В ней она описала все радости и горести, которые ей принесла ее последняя любовь и попыталась ответить на вопрос: «Почему без миллионов можно? Почему без одного нельзя?» Она успела подержать книгу в руках. Привезли сигнальный экземпляр. Извинились, что произошло непредвиденное: пять тысяч книжек – четверть тиража! – из типографии оказались раскрадены. Вероника Тушнова писала о любви по-своему. Она нашла, казалось, среди исчерпанного новую, особую интонацию. Это неровное дыхание - ее. Ее кровная боль. Та самая, не оставляющая спокойным, обнаженность сердца. И любовь эта, трудная, поздняя, тоже ее. Читаешь книгу страницу за страницей, погружаясь в сложный мир чувств, и соглашаешься с поэтом: «сердце человека беззащитно без любви, любовь – вот величайший стимул воли и жизнедеятельности. Любовь дает человеку мужество и делает его сердце зрячим».

              7 июля 1965 года Вероники не стало. Она нашла упокоение на Ваганьковском кладбище, рядом с родителями. Но остались фотографии, картины и стихи… А ещё много песен, написанных на её стихи. Настоящая поэзия бессмертна. «Поэзия – не ряд зарифмованных строк, а живое сердце человека, в котором эти строки родились...» – так определяла Вероника Тушнова суть поэтического творчества. Отсюда – светлая и чистая интонация ее лирики и глубокое понимание эмоциональной вселенной человека. Вот почему спустя десятилетия ее стихи отзываются в сердцах читателей светлой грустью, надеждой и верой в счастье.



Вспомним  стихи о любви и жизни

* * *

Молодость… Старость… Привычно, знакомо.
А я бы делила жизнь по-другому:
Я на две бы части ее делила,
На то, что будет, и то, что было.

Ведь жизнь измеряют – знаете сами —
Когда годами, когда часами.
Знаете сами – лет пять или десять
Минуте случается перевесить.

Я не вздыхаю: О, где ты, юность!
Не восклицаю: Ах, скоро старость!
Я жизни вопрос задаю, волнуясь:
Что у тебя для меня осталось?

Припоминаю я все, что было,
Жизнь пересматриваю сначала,
Как беспощадно меня учила,
Какие подарки порой вручала.

Знала я счастье, не знала покоя,
Знала страданья, не знала скуки.
С детства открылось мне, что такое
Непоправимость вечной разлуки.

Руки мои красивыми были,
Нежными были, сильными стали.
Настежь я сердце свое раскрыла
Людскому счастью, людской печали.

Я улыбалась и плакала с ними,
Стала мудрее и непримиримей,
Мягче я стала, тверже я стала,
Лгать и завидовать перестала.

Молодость – сила. Старость – усталость.
Думаю – сила в запасе осталась!
* * *

Открываю томик одинокий -
томик в переплёте полинялом.
Человек писал вот эти строки.
Я не знаю, для кого писал он.

Пусть он думал и любил иначе
и в столетьях мы не повстречались...
Если я от этих строчек плачу,
значит, мне они предназначались.

* * *

Щедры на ласку тополя и кедры,
добра земля, приветлива вода…
Зачем же люди так жестокосердны,
так скаредны бывают иногда?
Ведь если бы их сердце отвечало
на каждый зов, как эхо за рекой,
ведь если бы их сердце излучало
своё тепло, как солнце день-деньской,
и, как луна, в осенней тьме светило,
и утоляло жажду, как река,
насколько бы нам радостнее было,
как жизнь бы сразу сделалась легка.
Но, видно, чтобы стало всё иначе,
чтоб сердцу всех одаривать сполна,
но должно, как солнце, быть горячим,
большим, как мир, высоким, как луна.

* * *

Искалечить жизнь меня хотела,
злом изранить,
отравить неверьем...
Верю правде сердца,
праву тела.
Верю птицам, детям и деревьям.
Даже без пристанища,
без крова,
под чужою запертою дверью,
всё равно я верю счастью,
верю.
Пусть не у меня,
так у другого.
Отступить от веры не могу я,
душу не возьму себе другую.
Верю очагу
и верю дому,
верю вечному теплу земному!
* * *

А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят.
Понимаешь, все еще будет!
В сто концов убегают рельсы,
самолеты уходят в рейсы,
корабли снимаются с якоря…
Если б помнили это люди,
чаще думали бы о чуде,
реже бы люди плакали.
Счастье – что онo? Та же птица:
упустишь – и не поймаешь.
А в клетке ему томиться
тоже ведь не годиться,
трудно с ним, понимаешь?
Я его не запру безжалостно,
крыльев не искалечу.
Улетаешь?
Лети, пожалуйста…
Знаешь, как отпразднуем
Встречу!

* * ** * *

Людские души- души разные,
не перечислить их, не счесть.
Есть злые, добрые и праздные
и грозовые души есть.

Иная в силе не нуждается,
ее дыханием коснись-
и в ней чистейший звук рождается,
распространяясь вдаль и ввысь.

Другая хмуро –неотзывчива,
другая каменно- глуха
для света звезд,
для пенья птичьего,
для музыки
и для стиха.

Она почти недосягаема,
пока не вторгнется в нее
любви тревога и отчаянье,
сердечной боли острие.

Смятенная и беззащитная,
она очнется,
и тогда
сама по-птичьи зачирикает она
и засияет как звезда.
* * *

Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.

Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди…
Все равно – запомни одно:

я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу
мы расстанемся как положено,-
я сама тебе помогу.
* * *

Не боюсь, что ты меня оставишь
для какой-то женщины другой,
а боюсь я,
что однажды станешь
ты таким же,
как любой другой.
И пойму я, что одна в пустыне, –
в городе, огнями залитом,
и пойму, что нет тебя отныне
ни на этом свете,
ни на том.
* * *

* * * * * 
Не отрекаются, любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
А ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
Когда в стекло ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь ты
Трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
Трамвай, метро, не знаю, что там..
И вьюга заметет пути
На дальных подступах к воротам..
А в доме будет грусть и тишь,
Хрип счетчика и шорох книжки,
Когда ты в двери постучишь,
Вбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
И до того я в это верю,
Что трудно мне тебя не ждать,
Весь день не отходя от двери.

* * *
* * * * * 
С тобой я самая верная,
С тобой я самая лучшая,
С тобой я самая добрая,
Самая всемогущая.

Щедрые на пророчества
Твердят мне:
- Счастье кончается!
А мне им верить не хочется,
Мне их слушать не хочется,
Ну их всех!

Ничего не кончится
Так иногда случается!
* * *

* * * * * *
Я давно спросить тебя хотела:
разве ты совсем уже забыл,
как любил мои глаза и тело,
сердце и слова мои любил…

Я тогда была твоей отрадой,
а теперь душа твоя пуста.
Так однажды с бронзового сада
облетает поутру листва.

Так снежинки – звездчатое чудо –
Тонким паром улетают ввысь.
Я ищу, ищу тебя повсюду,
Где же ты? Откликнись, отзовись.

Как мне горько, странно, одиноко,
В темноту протянута рука.
Между нами пролегла широко
Жизни многоводная река.

Но сильна надежда в человеке,
Я ищу твой равнодушный взгляд.
Все ешё мне верится, что реки
Могут поворачивать назад.
******

* * * * * 
Люблю?, не знаю может быть и нет,
Любовь имеет множество примет,
А я одно сказать тебе могу
Повсюду ты, во сне, в огне, в снегу,
В молчанье, в шуме, в радости, в тоске,
В любой надежде, в любой строке и в любой звезде,
Во всём! Всегда! Везде!
Ты памятью затвержен наизусть
И ничего нельзя забыть уже.
Ты понимаешь? Я тебя боюсь,
Напрасно я бежать, спастись хочу,
Ведь ты же сон, тепло, дыханье, свет...
Хочу прижаться к твоему плечу.
Люблю?, не знаю, нет других примет!


* * * * * *
Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мёд сладка,
и вянущих черёмух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака...
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый, не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...

Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо!


* * * * * *
Сто часов счастья...
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой, намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле, по искре, по блёстке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок от каждой звезды и берёзки...
Сколько дней проводила за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлёта его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала...
Случалось, бывало,
что из горького горя я счастье своё добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце лениво, спесиво,
чтоб за малую малость оно говорило «спасибо».
Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана...
Сто часов счастья!
Разве этого мало?


* * * * * *
Я прощаюсь с тобою
у последней черты.
С настоящей любовью,
может, встретишься ты.
Пусть иная, родная,
та, с которою - рай,
всё равно заклинаю:
вспоминай! вспоминай!
Вспоминай меня, если
хрустнет утренний лёд,
если вдруг в поднебесье
прогремит самолёт,
если вихрь закурчавит
душных туч пелену,
если пёс заскучает,
заскулит на луну,
если рыжие стаи
закружит листопад,
если за полночь ставни
застучат невпопад,
если утром белёсым
закричат петухи,
вспоминай мои слёзы,
губы, руки, стихи...
Позабыть не старайся,
прочь из сердца гоня,
не старайся,
не майся -
слишком много меня!


vokrugknig.blogspot.com/2015/03/blog-post_27.html
Обнаружили плагиат? Сообщите об этом

Комментарии

#1 Стихи Вероники Тушновой о жизни и о любви.Многие стихи стали песнями.Любимыми песнями...
Ирина Щербакова, дата: 07.08.2015 в 23:21  
#2 Такие красивые стихи, все пронизаны любовью!
Эльвие Алимова, дата: 07.08.2015 в 23:26  
#3 Вы читали стихи Вероники Тушновой? Они для вас.Только она могла написать так: Открываю томик одинокий - томик в переплёте полинялом. Человек писал вот эти строки. Я не знаю, для кого писал он. Пусть он думал и любил иначе и в столетьях мы не повстречались... Если я от этих строчек плачу, значит, мне они предназначались.
Ирина Щербакова, дата: 22.08.2015 в 18:41  
#4 «Поэзия – не ряд зарифмованных строк, а живое сердце человека, в котором эти строки родились...», – так определяла Вероника Тушнова суть поэтического творчества.
Ирина Щербакова, дата: 11.02.2016 в 22:19  
#5 Весёлая, остроумная, благожелательная к людям и в то же время правдивая до резкости – такой была Вероника в жизни ,такова она и в поэзии. Приглашаю отдохнуть душой, читая стихи Вероники Тушновой.
Ирина Щербакова, дата: 22.06.2016 в 22:15  
#6 Перечитываю стихи Вероники Тушновой, как правильно она написала однажды: Молодость… Старость… Привычно, знакомо. А я бы делила жизнь по-другому: Я на две бы части ее делила, На то, что будет, и то, что было. Почитайте стихи. Они от души написаны.
Ирина Щербакова, дата: 02.01.2019 в 20:13  
#7 Как зашла сюда и не могу уйти. Такой красиво оформленный душевно богатый блог на тему любви и жизни... Просто невозможно уйти. Как здорово, что я сюда смогла сегодня попасть. Побыть здесь. Среди такой красоты и нежности. Спасибо.
Ольга Степанова, дата: 02.01.2019 в 21:00  
Чтобы оставить комментарий, пожалуйста, зарегистрируйтесь и авторизируйтесь на сайте.
ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ