И последние станут первыми? Как помочь отстающим школам?
Просмотров: 1182, дата: 16.08.2014, автор: Ольга Спирочкина«Результаты ЕГЭ — не клеймо, а сигнал о том, что со школой необходимо вести работу, выяснять причины такого положения дел, — отметил Павел Сергоманов, заместитель директора департамента государственной политики в сфере общего образования Минобрнауки. — Бывали случаи, например, что провал конкретной школы связан с массовой покупкой результатов ЕГЭ у мошенников. Получалось так: и результаты низкие, и об истинном уровне знаний учащихся ничего не известно». Эксперт считает, что здесь важно понимать еще и то, что скорее всего в 2014 году не произошло снижения баллов ЕГЭ, а появились новые возможности получения максимально объективных результатов.
Вычислить «слабое» звено
Вопрос, каковы четкие критерии, определяющие учебное заведение в категорию слабых, — один из важнейших. И во многих субъектах Федерации рейтинги школ составляются по своим параметрам, хотя и базируется на результатах ЕГЭ. «В 2013 году по результатам единого государственного экзамена были составлены рейтинги 25 школ как с лучшими, так и с худшими результатами ЕГЭ по каждому предмету отдельно, — рассказал «Известиям» Игорь Скубенко, министр образования и науки Архангельской области. — Также были определены школы, получившие низкие результаты ЕГЭ по обязательным предметам. Кроме ЕГЭ принимались во внимание результаты участия школ во Всероссийской олимпиаде школьников».
Однако усредненного интегрального показателя здесь может и не быть, ведь во внимание должен приниматься целый комплекс разных, и не только оценочных, показателей. «К слабым школам обычно относят те, которые по статистике попадают в 10% худших школ по итогам ЕГЭ, — полагает Юрий Биктуганов, министр общего и профессионального образования Свердловской области. — Но это не совсем корректный подсчет. Эти школы могли, например, на самом старте принять учеников с низким образовательным потенциалом в силу особенностей развития детей. Невозможно сравнивать гимназию мегаполиса, в которую подбираются на законных основаниях дети, претендующие на углубленное изучение предметов, и сельскую школу, где открываются и коррекционные классы, и малокомплектные, в которых обучаются разновозрастные дети... Если ребенок, поступивший в коррекционный класс начальной школы, дошел до 9-го или до 11-го класса и выдержал государственный экзамен на оценку «3», то можно ли считать эту школу слабой?» По мнению регионального министра, оценивая школу, необходимо учитывать не только успехи ее учеников, но и результаты финансово-хозяйственной деятельности, а также работу администрации по подготовке и переаттестации кадров.
С ним согласен и коллега из Архангельска. «Результаты ЕГЭ этого года дают нам возможность поразмыслить о том, какая ситуация у нас сложилась с образованием, — отмечает Игорь Скубенко. — Однако при всей очевидности вывода, я уверен, что слабых школ у нас нет. Есть как явление неграмотное распределение ресурсов, которые выделены на реформирование. Думаю, что это прежде всего связано с тем, что у нас проблемы не только с подготовкой педагогических кадров, но и управленческих: я имею в виду тех, от кого зависит распределение ресурсов».
Кто виноват и что делать
В этом году в условиях честной процедуры проведения ЕГЭ стало очевидным, что причины неудовлетворительных результатов госэкзаменов отнюдь не в процедуре проведения экзамена. Общественная палаты РФ уже третий год подряд предлагает Министерству образования и науки сделать результаты ЕГЭ в не персонифицированном виде доступными для экспертов и исследователей в области образования. Пока этого не произошло. Политика закрытости результатов не дает возможности провести комплексный анализ всех факторов, приводящих к слабым результатам на экзаменах.
«Граждане, звонившие на нашу горячую линию, говорили, что в их регионе очень мало учителей, которые сами могут написать экзамен на 65–70 баллов, — делится проблемой Любовь Духанина, член Общественной палаты РФ. — В то же время 70% учителей (по данным опроса Института социологии Российской академии образования, проведенного в мае 2014 года) не удовлетворены способами и качеством повышения квалификации». По мнению эксперта, важно выстроить повышение квалификации учителей как систему, реагирующую на разные потребности: кому-то необходимо самому освоить решение задач повышенной сложности, а кто-то, уже активно работающий над внедрением нового федерального стандарта, хочет разобраться с метапредметными результатами. Учителю необходимо предоставить право самому выбирать программу своего профессионального развития. Но сегодня так необходимое многообразие программ отсутствует.
«Учителя — большие труженики. Нет «плохих» и «слабых», такие просто не задерживаются в школах, — уверен Юрий Биктуганов. — Прежде чем призывать учителей к ответственности за результаты ЕГЭ, необходимо нам (управленцам, учредителям) задать себе вопрос: а все ли условия мы создали в школе для учителя? Можем ли мы сегодня предложить педагогу адресную методическую помощь в освоении новых педагогических технологий? И если все условия созданы, тогда как используются для управления, совершенствования условий получения образования и повышения качества образования такие эффективные механизмы управления, как повышение заработной платы, установление выплат стимулирующей части оплаты труда с учетом качества освоения обучающимися образовательных программ, переход на эффективные контракты?»
Равнение на лучших
Похоже, что у министра общего и профессионального образования Свердловской области уже есть ответы на эти вопросы, поскольку школы этого региона в 2014 году показали одни из лучших по стране результаты ЕГЭ. Впервые за все годы проведения ЕГЭ средние баллы в Свердловской области по всем предметам выше среднероссийских показателей (в прошлые годы — только по 4–5 предметам). Существенно выше и лучше прошлогодних результатов по области и результатов в целом по России итоги ЕГЭ по русскому языку и по математике. В том числе из расчета 36 баллов и 24 балла. «Это важно, так как минимальный проходной балл в вузы по этим предметам оставлен без изменений», — подчеркнул Юрий Биктуганов.
По мнению чиновника, успехи школ региона обусловлены тем, что в течение последних трех лет в целях повышения качества образования в области работает собственная система диагностики качества освоения образовательных программ. А по результатам этой диагностики с учащимися и педагогами проводится адресная, индивидуальная работа. «Перестроена работа по повышению квалификации педагогов. Акцентировано внимание на повышение квалификации учителей основной школы и школ, в которых педагогам требуется помощь в преодолении профессиональных дефицитов. Максимально задействуем оборудование, приобретенное в рамках реализации комплекса мер, для дистанционного обучения. С этой целью ежегодно осуществляется мониторинг и формирование «групп риска». При формировании учебных групп приоритет — педагоги из школ, обучающиеся которых имеют наибольшее количество учебных дефицитов по результатам диагностики», — делится позитивным опытом Юрий Биктуганов.
В 2014 году изменена модель подготовки к экзамену педагогов и лиц, привлекаемых к его проведению. В каждом муниципалитете подготовлены команды тьютеров. Такая система доказала свою эффективность. В Свердловской области запланировано применять и совершенствовать ее и далее. «Мы готовы оказать содействие коллегам из других субъектов по вопросам повышения квалификации», — говорит Юрий Биктуганов.
Сами «с усами»
Однако, по мнению самих учителей, было бы несправедливо винить их во всех бедах и «слабостях» как отдельных учеников, так и школы в целом. Ведь за успехи ребенка ответственность несут не только школа и преподаватели. «Причин неуспеваемости ребенка гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, — уверена Галина Попова, директор лицея № 9 города Асбест Свердловской области. — Это и снижение интеллектуального развития обучающихся, и увеличение доли семей, не поддерживающих образование своего ребенка, не осуществляющих контроль за его обучением, формирующих негативную психологическую установку по отношению к учителям и школе».
По словам педагога, сегодня у учителей, у школы в целом нет никаких механизмов воздействия на семью, которая, например, наплевательски относится к тому, что ребенок не посещает школу и отказывается учиться. Кроме того, негативную роль в процессе обучения играет и завышенная самооценка детей, многие из которых сегодня почему-то уверены, что любое экзаменационное задание можно выполнить, не прикладывая вообще никаких усилий! «Они думают, что в интернете можно все списать, скачать, найти ответы на все вопросы, — сокрушается Галина Попова. — Многие без интернета уже не могут выполнить элементарного задания, не говоря уже чем-то более сложном!»
Директор лицея считает, что у большинства подростков сформировалась ярко выраженная зависимость от интернета (проведение большей части свободного времени за играми, постоянное общение в социальных сетях, просмотр фильмов и прочее), которая, безусловно, наносит ущерб самостоятельной работе по подготовке к ЕГЭ, выполнению домашних заданий. И это не может не сказаться на общей успеваемости и в итоге — на уровне образования.
Чтобы средняя школа стала сильной, придется подбирать сильных учителей и администраторов, платить им справедливую зарплату, систематически повышать квалификацию персонала, а также контролировать результаты и строго за них спрашивать. Вероятно, учителям надо теснее сотрудничать с родителями. Это необходимый минимум. Как справятся регионы с новым вызовом в современных реалиях — покажет ближайшее будущее.
ССЫЛКА:http://izvestia.ru/news/575337#ixzz3ATmEmwm
Инфографика: Василиса Дорошина
Тьютор — (англ. tutor) исторически сложившаяся особая педагогическая должность. Тьютор обеспечивает разработку индивидуальных образовательных программ учащихся и студентов и сопровождает процесс индивидуального образования в школе, вузе, в системах дополнительного и непрерывного образования. Британская модель интернатного типа.
ССЫЛКА:ru.wikipedia.org/wiki/%D2%FC%FE%F2%EE%F0
Дата: 15.09.2014
Tutor - в переводе с английского (именно из Англии пришел к нам этот "персонаж") значит - "домашний учитель, опекун". Это же слово, но в качестве глагола, переводится как - "обучать, давать уроки, наставлять". В туманном Альбионе такой наставник прикрепляется к ученику сразу по прибытии в среднюю школу. И "ведет" его вплоть до поступления в высшее образовательное учреждение. Да и там не оставляет: помогает работать над проектами. Например, сейчас в Оксфорде 60 процентов учебного времени отводится на работу с тьютором, а остальные 40 - на лекции и семинары.
Тьютор в понимании англичан - наставник, психолог, конфликтолог, правовед, друг и помощник ученика на пути выбора дальнейшего образовательного направления и в целом чуть ли не "мама родная". Для школьников и студентов Великобритании такой подход вполне уместен, ведь многие учебные заведения в этой стране работают по принципу пансиона: ребенок живет в "школьном городке", лишь на выходные выбираясь в родительский дом. Поэтому именно с тьютором в течение недели обсуждаются все проблемы: почему не дается тот или иной предмет, как подружиться с одноклассниками, что ответить обидчику, как удачнее развить тему по какому-либо предмету...
Но сегодня практически в каждой российской школе работает омбудсмен, который защищает права школьника, психолог, социальный работник, классный руководитель, наконец. Получается, что должность тьютора вбирает в себя практически все эти функции. Чем он, допустим, отличается от классного руководителя? Последний следит за успеваемостью, поддерживает связь с родителями, водит ребят в походы. А вот тьютор работает не с целыми классами, а с маленькими группами, с каждым конкретным школьником: помогает ребенку разобраться в успехах, неудачах и правильно сформулировать цели на будущее.
- В образовательных учреждениях должны быть те, кто координирует самостоятельную учебу и выбор учебного профиля, - уверен директор департамента госполитики и нормативно-правового регулирования в сфере образования Министерства образования и науки РФ Игорь Реморенко.
Оказывается, в некоторых российских школах уже есть специалисты, готовые помогать ученику индивидуально организовывать мини-кружки для ребят из разных классов, но со схожими интересами. За каждым наставником там "закреплено" не более двух-трех школьников. На этих должностях работают самые квалифицированные учителя и даже вузовские педагоги. Зарплату получают повышенную, так как, по словам некоторых учителей, статус тьютора значительно выше, чем рядового преподавателя.
- Действительно эта профессия очень дорогая и эксклюзивная, - говорит президент тьюторской ассоциации Татьяна Ковалева, которая существует уже более 10 лет и имеет филиалы в нескольких российских регионах. - В Европе достаточно немного мест, где готовят тьюторов, например Оксфорд и Кембридж.
В России нет пока учебных заведений, где готовили бы именно тьюторов. Но зато есть уже три сертифицированных центра по подготовке тьюторов: в Томске, Ижевске, Москве. В принципе там любой учитель сможет обучиться технологии тьюторского сопровождения.
Появление официальной должности тьютора в квалификационных группах не означает, что во всех школах в обязательном порядке появятся такие специалисты. Брать на работу отдельного тьютора, отправить на повышение квалификации штатного педагога или вовсе проигнорировать такое нововведение - решает сама школа.
Кстати, у слова "тьютор" есть хорошие переводы на русский язык: репетитор, наставник. Почему бы не пользоваться ими? Однако в минобрнауки решили пользоваться общепринятой в мире терминологией.
ССЫЛКА:http://www.rg.ru/2008/07/22/tutor.html
Дата: 16.09.2014
- День здорового питания и отказа от излишеств в еде
- Итоги 18-го театрального сезона в Астрахани
- В Астрахани с рабочим визитом находился руководитель Рособрнадзора
- Каков должен быть вес рюкзака школьника
- Подводные камни домашнего образования
- Только три процента россиян хотят, чтобы их дети стали учителями
- Каждую пятую травму дети получают в школе
- Школьники-инвалиды смогут писать изложение вместо выпускного сочинения
- Необычные профессии. Где этому учат?
- В Москве вручили новую литературную премию
Комментарии
